Физиономические особенности

1. Обилие глагольных форм

В русском языке всего 5 времен, считая вид за время:

·        настоящее;

·        будущее;

·        прошедшее совершенное;

·        прошедшее несовершенное.

Во французском языке их более 20. Наличие страдательных и возвратных форм, удваивает количество времен.

Такое разнообразие времен несколько по-иному организует речь, чем это принято в русском языке.

Из русского текста можно подумать, что старая дева растерялась и дрожала одновременно, тогда как употребление для этих двух слов разных времен во французском тексте ясно намекает, что она сначала растерялась (до того момента, о каком идет речь в рассказе) и уже поэтому в момент рассказа дрожала.

Или вот еще показательный пример:

Из русской части можно понять так, что он был доволен собой, что-то делая - делал и одновременно сам собой гордился. Хотя на самом деле, это он раньше делал, а только потом, задним числом, о котором идет речь, уже был доволен. Чтобы избежать двусмысленности в русском языке - если, остальной рассказ не подсказывает верный тон, - необходимо как-то объяснить ситуацию, типа: "я был доволен собой: мне казалось, что я тогда совершал нечто похвальное и необходимое".

Кроме особенности в характере временных отношений, разнообразие времен сказывается на особом характере французской речи, в плане «повышенной сослагательности».

В русском языке «сослагательность» вводится не глаголом, а дополнительными средствами: частицей "бы", разными вводными обстоятельствами "может быть", "вероятно". Во французском достаточно просто глагола.

Очень часто сослагательное наклонение во французском употребляется там, где в русском его нет.

И этот фак накладывает некий оттенок недомолвок, предположений, неуверенностей, т.е. нюансы смыслов, которые, не вызывая никаких трудностей при переводе среднего текста. Тем не менее, читатель недостаточно обращающего на это внимание, и поэтому лишён «игры тонких смыслов».

Если в русском языке задается вопрос, почему есть люди, неспособные к математике, причем сам это факт вроде бы несомненен, то употребление во французском сослагательного как бы вызывает сомнение, действительно ли такие люди есть? Сложность из-за обилия времен усиливается, от того что употребляются они неравномерно. Есть времена, которые постоянно употребляются в речи, и они осваиваются автоматически. Другие времена встречаются довольно редко, но не настолько, чтобы ими можно было пренебречь.

Так, очень редко употребляется 1 лицо множественного числа прошедшего времени, поскольку это время литературное, и очень трудно себе представить, допустим, рассказ, который ведется от нескольких людей. Тем не менее иногда оно проскальзывает, скажем, у Мериме даже довольно часто:

В русском переводе это время заменено деепричастным оборотом.

Наряду с основным значением времена имеют дополнительное. Сложное прошедшее - это именно прошедшее и в этом смысле никаких проблем для понимания не представляет:

Но иногда оно обозначает предбудущее время:

Еще одна особенность - это использование в качестве связки разных глаголов, которые не изменяя смысла, придают тот оттенок речи, для которого в русском используются наречия, междометия и том подобное.

В данном примере глагол venir придает значение настойчивости основному действию: "кто трижды упорно звонил в нашу дверь". Для общего смысла, может. и не важно, но ведь литература, в отличие от обыденности как раз и держится на деталях, а не на общем смысле.

2. Бесконечные que

Перечень основных словарных значений этого слова показывает, как часто оно должно употребляться: что, который, которая, каковой, как.

Этот союз может заменять и другие союзы:

Que является составной частью многих других союзов.

Иногда это действительно союзы, а иногда стечение союза que и другого слова, и каждое нужно переводить отдельно:

Здесь que = "что", а alors - это наречие "тогда"

Наконец, que часто, особенно в разговорной речи и диалогах, употребляется без всякого смысла, типа наших "вот", "ага".

Во французском языке это слово употребляется значениях когда и как. que приходится примерно на 100-130 слов, то есть дает почти 1 процент всего словарного состава.

Еще один пример. Во французском языке есть 2 способа образования вопроса. Можно просто поменять местами подлежащее и сказуемое

А можно и не менять, а просто впереди всего предложения поставить вопросительную конструкцию qu'est-ce que. На письме эта конструкция выглядит довольно громоздко.

Французская Академия, рекомендуем первый способ вопроса. В классической литературе qu'est-ce que почти не встречается, кроме «бытовых» диалогов. Однако во французских фильмах с субдубляжом данный оборот часто встречается.

3. Множество отрицательных и ограничительных оборотов

Французы закавычивают отрицаемую мысль на сказуемом двумя словами: одно в начале отрицания, другое в конце.

Они словно бы говорят не, но оставляют за собой право взять его назад, если что не так. И они этим правом широко пользуются, после отрицаемого слова ставя не pas, а que и тем полностью переворачивая смысл фразы. Поэтому встретив в тексте отрицающее ne, не спешите с заключениями, дождитесь, что последует дальше.

То есть получается не отрицательный, а ограничительный оборот.

Это способ отрицания используется очень широко и в разных модификациях, то есть вторым элементом отрицания может быть не только pas, но и другой элемент, внося в смысл сказанного дополнительный оттенок.

В данном примере, чтобы передать адекватно оттенок, вводимый употреблением guère, русский переводчик добавил слово "почти".

Точно так же, кроме ne.. que, очень много во французском и ограничительных оборотов

Сочетаясь, отрицательные и ограничительные обороты дают довольно странные сочетания, которые при переводе на русский язык, если не знать этих особенностей, могут быть ошибочными.

Il ne semblait guère me poser des questions que pour le plaisir de se les entendre prononcer.

Если переводить «слово в слово», можно истолковать эту фразу как "вовсе не казалось, что мне ставили (или "он мне ставил") вопросы, чтобы иметь удовольствие слушать мои ответы", хотя на самом деле смысл прямо противоположный: "Казалось, он задавал мне вопросы лишь для того, чтобы иметь удовольствие слышать, как он их сам ставит".

Многие элементы отрицания могут употребляться как в паре, так и самостоятельно.

Кроме того, ne, употребляясь без второго элемента может означать как раз не отрицание и не ограничение, а усиление.

Существуют довольно строгие правила, когда та или иная частица употребляется в отрицательном, когда в ограничительном, а когда в усилительном значении. Но, конечно, разнообразие конкретных ситуаций может предоставить довольно-таки запутанные случаи. На все правило не предусмотришь.

или вот такой

Je demeurais les yeux baissés, ne sachant que faire, lorsque Chantal reprit:

Как здесь понимать конструкцию ne sachant que? Если как ограничительный оборот, то надо переводить:

Я сидел, опустив глаза, зная только, что мне сделать, но тут снова заговорил Шанталь".

Если же рассматривать как отрицание, употребляемое без второго элемента, а как союз, вводящий придаточное предложение, то перевод будет:

Я сидел опустив глаза, не зная, что что мне сделать, но тут снова заговорил Шанталь", который, на самом деле и является правильным.

Эта фраза, взятая сама по себе, правильное толкование.

4. Лапидарность стиля путем употребления слов-заменителей

Очень часто ужно употребить какое-то слово несколько раз в достаточно коротком речевом отрезке. Чтобы не повторяться, мы употребляем местоимения "он", "этот", "другой", которые должны сгладить неказистость высказывания из-за повторения одного и того же.

Французы для этой цели, кроме местоимений, еще употребляют и слова-заменители:

Эти слова делают французскую речь достаточно лапидарной. А поскольку в качестве подобных слов заменителей употребляются артикли, предлоги, местоимения, то нужно быть очень внимательным, чтобы за потоком коротких слов не потерять смысла.

В вышеприведённом отрывке, чтобы не употреблять лишний раз слово "творение", француз заменил его при 2-ом и 3-ем употреблении местоимением celle, сентенцию "бог осуществил свое всемогущество" Монтескье заменил первый раз местоимением ce, а дальше заменителем l', который совпадает по форме с определенным артиклем. Таким образом в одной и той же фразе одно и то же слово то является определенным артиклем (выделено полужирным), то словом-заменителем (выделено курсивом). Мало этого: в этой же фразе l' встречается ни как артикль, ни как заменитель, а вообще, как ничто, как вставка, которая должна предотвратить ради удобства произношения встречу гласного окончания одного слова и гласного начала другого (выделено полужирным курсивом). То есть нужно быть очень внимательным.

Еще один показательный, пример:

Слово "анаграмма" повторяется во французском языке дважды, причем каждый раз разными заменителями: сначала y, потом le. Это, конечно, создает разнообразие: в то время как одно и то же слово в русском тексте выражено 2-мя способами, во французском - 3-мя. Но каждый из этих способов имеет свои прописанные правила. Если y заменяет существительное присоединяемое к глаголу предлогом à, то le когда это существительное является прямым дополнением. То есть чтобы правильно понять французский текст, чтобы установить, какое, собственно говоря, слово заменяется, нужно знать не только его словарное значение.

5. Частое употребление инфинитива

Данная особенность не доставляет, кроме отдельных случаев каких-то неудобств пользователям французского языка, но дает этому языку определенный оттенок, так отличающий его от русского языка:

Здесь форма выражения русского и французского языка совпадают, если не считать, что во французском языке инфинитив присоединяется то через de, то через à, или безо всего, как в русском языке, хотя на смысл и на перевод такое разнообразие почти не влияет. Важнее, что французский инфинитив употребляется там, где где в русском языке нет. Например, как определение вместо прилагательного, причастия или существительного с предлогом.

Кроме того, существуют множество конструкций, где к инфинитиву приделывается союз, и нужно приложить достаточно усилий, чтобы адекватно это выразить по-русски:

2 особых случая сложностей во французском языке

Во французском языке существуют конструкции, которые не имеют эквивалента в русском языке. Допустим, по-русски будет неграмотно сказать: "этот ребенок живя, она будет спасена", а по-французски можно:

cet enfant vivant, elle serait sauvée.

Достаточно один раз это правило узнать, чтобы безошибочно его применять и без особого труда переводить с французского.

Однако есть конструкции, когда вроде бы все понятно - слова, правила, а по сути где-то внутри таится подвох. Вот 2 таких случая.

1) Союз que, может также переводится и как "который", но в отличие от склоняемого русского - "который", "которая", "которое", que во французском языке не склоняется. Поэтому если в русском падеже, в придаточных предложениях, которые присоединяются "которым" род можно усмотреть, как из подлежащего, так и сказуемого, то во французском - только из сказуемого.

Поэтому при чтении французского текста вполне может возникнуть заблуждение, что глагол согласуется с подлежащим. И в большинстве случаев практика это заблуждение усиленно поддерживает.

Подобные предложения можно без труда переводить, не видя особой разности между русским и французскими способами присоединения придаточных, особенно не вдаваясь в подробности, что как "которые", так и que - выступают не в роли подлежащего, а прямого дополнения, что que во втором случае - не "который", а "что".

А вот такое предложение при переводе может поставить нас в тупик:

подлежащее здесь невольно предполагается мужского рода - il = le cyclone, тем более, что и глагол связка, если не мужского рода, то единственного числа (aurait), а основное тело глагола - причастие -- женского (épargnées), да еще и множественного числа. То есть получается, что один и тот же глагол (связка + причастие) одновременно имеет и единственное и множественное число, и мужского и женского рода. Так оно и есть: связка согласуется с подлежащим, а причастие при ней с прямым дополнением.

Если не обратить на это внимания, то можно представить, будто не циклон щадит эти страны, а будто кто-то как раз циклон и бережет.

Другой пример:

опять, связка относится к подлежащему (l'Ours), а причастие (abandonnées) к улучшениям (améliorations), хотя avait abandonnées, строго говоря не 2, а одно слово - "отказался" (или "были отказаны"). Заметим в скобках, что данная "трудность" как раз говорит о продуманности грамматики французского языка, так как причастия abandonnées, abandonnée и abandonné различаются только на письме, произносятся же они совершенно одинаково, и, если бы они и писались одинаково, то это породило бы известные двусмысленности и путаницу в высказываниях.

2) Вторая трудность следующая. Допустим, я говорю по-русски "мой карандаш". "Мой" - местоимение мужского рода, так как согласуется с существительным мужского рода - "карандаш". Неважно, кто тот "я", которому принадлежит карандаш. И мужчина, и женщина выразятся одинаково: "мой карандаш". То же и во французском. И мужчина, и женщина скажут "mon crayon", потому что "le crayor" - существительное мужского рода.

А теперь, допустим, нам нужно сказать про чей-то карандаш. Мы говорим, "его карандаш" не потому что "карандаш" - мужского рода, а потому что он принадлежит мужчине "ему", если бы он принадлежал женщине, нужно было бы сказать "ее карандаш". Но это в русском языке. А во французском и про карандаш мужчины, и женщины скажут одинаково "son crayon". Потому что кому бы этот crayon не принадлежал, он остается мужского рода.

Мелочь, конечно. Но ее игнорирование может привести ко многим недоразумениям.

Если перевести sa - местоимение женского рода тем же родом на русский язык, то получатся "ее усы", словно миледи - а по тексту как раз общаются Арамис и миледи: мужчина и женщина - была усатой.

Эти son и sa отличают русский и французский способы языкового мышления, что путаница из-за этого возникает постоянно.

В. Соколов «Литература Алтая в кривом зеркале критики»